Лесная поляна

Объяснить причины взрыва реактора задача непростая, так как единая точка зрения до сих пор отсутствует.

Как известно, прототипом реактора РБМК стал промышленный реактор-наработчик оружейного плутония. Два таких реактора недалеко от Томска и один — недалеко от Красноярска до сих пор надежно работают (вот уже больше 40 лет) и производят тепло и электроэнергию. Остановлены они будут, скорее всего, после пуска замещающих мощностей по теплу, иначе города-спутники Северск и Железногорск останутся без коммунального тепла.

Так вот, в технических условиях на промышленный реактор было записано, что стержни аварийной защиты должны останавливать реактор за 2-3 с. Это требование на промышленных реакторах выполняется с момента их строительства, стержни аварийной защиты полностью вводятся в активную зону за время около 5-6 с, а «глушится» реактор к 3-ей секунде, когда стержни примерно наполовину входят в его активную зону.

В технических условиях на РБМК-1000 было записано такое же требование. Однако в процессе работы над проектом реактора оказалось, что осуществить ускоренный ввод стержней СУЗ в активную зону трудно. В промышленных реакторах контур охлаждения стержней СУЗ разомкнут, охлаждающая вода, пройдя реактор, не возвращается обратно в контур, поэтому в нем сравнительно легко организовать охлаждение каналов СУЗ путем так называемого пленочного охлаждения, при котором стержни под собственным весом «падают» практически в пустой канал. В реакторе РБМК контур замкнут, каналы СУЗ заполнены водой, пленочное охлаждение организовать затруднительно, поэтому стержни СУЗ вводятся принудительно и с меньшей скоростью. Проектанты пошли по упрощенному пути: физический «вес» стержней, т.е. способность поглощать нейтроны, увеличили, а скорость ввода уменьшили так, что в активную зону стержни вводились за 18 с, т.е. почти в три раза медленнее, чем в промышленных реакторах. Когда об этой особенности реактора услышали американцы в Вене в МАГАТЭ в 1986 г. из уст В.А. Легасова (он рассказывал о Чернобыльской катастрофе), то очень удивились, заявив, что еще в 1953 г. ими было выдвинуто категорическое требование к скорости ввода аварийных стержней в 2-3 с. чтобы исключить любую возможность неуправляемого разгона реактора на мгновенных нейтронах (это требование на промышленных реакторах реализовано с момента их пуска.

Еще об одной роковой особенности аварийной защиты реактора. Однажды, в середине 70-х годов, в институте Курчатова обсуждались строительные конструкции ЧАЭС. Речь зашла о бетонных конструкциях подреакторного помещения: уж слишком оно показалось глубоким. В результате обсуждения было принято предложение сэкономить бетон и уменьшить его глубину почти на 2 метра. В результате пришлось уменьшить длину вытеснителей стержней СУЗ до 4.5 м, так как полная их длина (7 м) уже помещалась в подреакторном пространстве, если стержни СУЗ введены в активную зону на всю их длину. В общем-то, решение было обоснованным: вытеснители стержней СУЗ были введены в проект для экономии нейтронов, а эффективность их оптимальна, если вытеснители (в случае вывода поглощающих стержней полностью из активной зоны) располагаются в центральной ее части. Верхние и нижние края вытеснителей, располагаясь на периферии, практически бесполезны, так как там мало нейтронов. Поясним, что вытеснители выполнены из графита в оболочке из сплава алюминия. Графит значительно меньше поглощает нейтроны, чем вода, поэтому вытеснители призваны удалять воду из каналов СУЗ, когда поглощающие стержни выведены в верхнее положение и не участвуют в регулировании мощности реактора. Это решение привело к тому, что в нижней части активной зоны в каналах СУЗ оказался столб воды около 1,2 м высотой, когда поглощающая часть стержней выведена из активной зоны. Такая ситуация часто возникает в переходных режимах, особенно после кратковременных остановок или перевода реактора с большей мощности на меньшую. В это время снижается запас реактивности вследствие «отравления» активной зоны ксеноном, стержни из реактора выводятся в верхнее положение. Чтобы поддержать мощность на меньшем уровне или вывести ее на необходимый уровень при пуске, нужно уменьшить «бесполезное» поглощение тепловых нейтронов, что и делается путем извлечения стержней СУЗ из активной зоны.

И третья особенность РБМК. Во время проектирования реактора да и в последующие годы не знали с достаточной уверенностью (не было расчетных программ и условий для надежных реакторных экспериментов), каковы будут изменения реактивности, если в рабочих каналах, в случае роста мощности, возрастает количество пара, т.е. уменьшится количество «плотной» воды, поглощающая способность которой значительно выше пара (этот эффект назван «плотностным эффектом реактивности»). Тогда считалось, что плотностной (или паровой) эффект реактивности если и положителен, то только на этапе среднего изменения плотности теплоносителя, а когда вода в канале полностью заменяется паром — эффект отрицателен, т.е. мощность реактора должна снижаться. При положительном плотностном эффекте реактивности мощность реактора возрастает с ростом количество пара, соответственно «подхлестывается» и рост мощности реактора.

Как оказалось впоследствии, в результате расчетов по новым программам, замена воды паром вызывала резкий скачок реактивности, причем такой величины, что мощность реактора должна была возрастать на «мгновенных» нейтронах за несколько секунд до значений, превышающих начальную в десятки и сотни раз.

Есть еще один эффект, значение которого для устойчивой работы реактора не было достаточно осознано — это «двугорбость» распределения энерговыделения по высоте активной зоны, что связано с большим выгоранием топлива в центре зоны по сравнению с верхней и нижней периферией (в условиях стационарного режима перегрузок топлива).

Вот четыре эффекта, которые привели к взрыву реактора такого масштаба, о возможности которого разработчики того времени практически не знали и не догадывались.

Неподалеку от административного корпуса станции полковник С. Турчинский, ехавший с нами с только что закончившегося собрания партинного актива частей и подразделений, участвующих в работах по ликвидации последствий аварии, указал сквозь смотровое стекло:

— Вот он, уже виден...

Водитель рядовой А. Хмеленко невольно притормозил, и мы увидели, как на 150-метровой высоте, почти задевая за низкие, набухшие осенним дождем облака, алело полотнище флага. Он поднят в честь очистки от радиоактивного заражения самого опасного участка — кровли третьего блока. Выполняли эту работу непосредственно руководившие очисткой кровли третьего блока инженеры В. Стародумов, А. Юрченко и подполковник А. Сотников.

— Вот по этой рабочей лестнице, закрепленной с внешней стороны трубы, они и двинулись наверх, — рассказывает заместитель главного инженера станции по ликвидации последствий аварии старший лейтенант запаса В. Галущак.

Были приняты все меры радиационной безопасности, за ними следили визуально и по телевизионным камерам. Путь наверх занял примерно 15 минут, чуть меньше — вниз. Одновременно они осматривали состояние конструкций трубы и площадок, опоясывающих ее на разной высоте.

Поговорить ни с одним из участников этого подъема не удалось. Дело в том, что операция венчала не только определенный этап работы, но и срок их пребывания в особой зоне. Помог Валерий Степанович Галущак, который отложил все срочные дела, как только узнал, что я интересуюсь подполковником Сотниковым.

— С Алекспндром Петровичем, — сказал он,— я работал плечом к плечу не один день. У него, как, наверное, у каждого военного, обостренное чувство долга. Что наметили—обязательно выполнит, как бы трудно ни было. Он не только организовывал работу, но и сам но раз выходил на кровлю.

Пожалуй, более ответственной работы подполковник Сотников не выполнял. Доверили ее ему не случайно. После срочной службы он закончил радиотехнический институт. По сердцем чувствовал, что не может без армии. И только в 31 год надел офицерские погоны. Отличный специалист, попартнйному честный, прямой. А срочную служил он в десантных войсках, совершил 75 прыжков с парашютом. Так что армейская закалка очень ему помогла и теперь.

О нем я слышал и в части, награжденной ужо здесь, в районе Чернобыля, Вымпелом Министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть». Равняясь на таких коммунистов, как подполковник А. Сотников, подполковник С. Олейник, который первым вышел во главе группы воинов на расчистку кровли, как политработник капитан Н. Агафонов, лично устранивший неисправность в инженерной машине разграждения, которая преградила один из путей подвоза цемента к реактору, примеры честного выполнения воинского долга показывают многие. Политработник полковник В. Быба, побывавший не один раз в самых опасных точках особой зоны, называет фамилии, имена: военный водитель рядовой М. Головченко, бывший шахтер из Краснодона сержант В. Левченко, заместитель командира роты по политической части младший лейтенант В. Назаренко, секретарь (партийной организации подразделения старший лейтенант Б. Мухин...

Здесь особенно заметно, как много значит пример. Командиры, политработники облачались в специальную «броню», которая защищала их со всех сторон, выходили впереди подчиненных па кровлю. Делали то, что было отработано па макете, «местность» была отчасти знакомая, потому что изучали кровлю по изображению на телевизионном экране. Поднимались на нее через отверстие для вентиляционной трубы. Проходили считанные секунды, звучала сирена - все возвращались в здание. За кажущейся простотой — огромная психологическая нагрузка. И присутствие старших товарищей помогало молодым снимать ее, чувствовать себя увереннее.

Был случай, когда одна за другой группы воинов не могли сбросить кусок исковерканной трубы, преграждавшей путь роботу. Тогда вместе с очередной группой вышел политработник старший лейтенант И. Кулинич. Работу сделали, сократив даже отведенное на нее время. Удивительный контакт у этого политработника с людьми. Может быть, научил его этому искусству дед Тихон Федорович, член партии с 1918 года, комиссар гражданской войны, или передал отец Алексей Сергеевич, прошедший сам всю войну и познавший великую силу примера коммунистов.

О значении личного примера коммуниста в проведении дезактивационных работ, при выполнении любых заданий шла речь на собрании партийного актива частей и подразделений, участвующих в ликвидации последствий аварии. Выступивший на нем с докладом член военного совета — начальник политуправления Киевского военного округа генерал-лейтенант В. Арапов, коммунисты Н. Поляков, В. Половников, В. Дихтяренко говорили не только о высоких морально-волевых качествах, которые демонстрируют воины на различных участках беспримерной борьбы с вышедшим из-под контроля атомом, но и остро, с позиций требований партийного съезда ставили вопросы улучшения работы с людьми, повышения организованности. Важное место заняли проблемы полготовки к зиме. Некоторые командиры не прочь скрыть свои упущения, нерасторопность, отсутствие хозяйской сметки ссылками на особые условия полевого быта, сложность решения задач. Участники собрания партактива со всей партийной ответственностью заявили: никаких послаблений, никаких поблажек себе коммунист допускать не должен,- чем сложнее условия, труднее задачи, тех выше должна быть требовательность каждого партийца к себе, к своим товарищам, крепче организованность и порядок.

Работы по консервации аварийного блока вступают в завершающую фазу. Но предстоит еще немало потрудиться, чтобы закончить дезактивацию местности и населенных пунктов, проконтролировать радиационную чистоту. Вот почему некоторые подразделения остаются в поле. Теперь еще большая нагрузка ложится на те службы, которые призваны обеспечить нормальное обустройство воинов в зимних условиях. Где мы только не встречались с начальником КЭО Киевского военного округа полковником Д. Хмурой. То он, запыленный, уставший, измерял со своими помощниками участки местности, прикидывая, что и как разместить, то подписывал различные заявки на ходу, оперативно решая текущие вопросы. Руководители самых различных служб систематически работают здесь. Напряженно трудятся военные строители, работники службы горюче-смазочных материалов, военные водители. Пробурены артезианские скважины для питьевой воды, установлены теплые палатки, сборно-щитовые казармы и отопительные приборы в них, проверена надежность работы радиоузлов и обеспеченность периодической печатью, продумывается все в мельчайших деталях. Все понимают важность и ответственность задач. Задач, которые придется решать зимой.

Мы покидали станцию вечером. В лучах заходящего солнца трепетал над реактором алый флаг, как символ еще одной победы всех, кто трудится на ликвидации последствий аварии, их мужества, верности сыновнему долгу перед Родиной.

Добрый вечер, товарищи!
Все вы знаете, недавно нас постигла беда - авария на Чернобыльской атомной электростанции. Она больно затронула советских людей, взволновала международную общественность. Мы впервые реально столкнулись с такой грозной силой, какой является ядерная энергия, вышедшая из-под контроля.
Вся работа по сути ведется круглосуточно. Задействованы научные, технические, экономические возможности всей страны. В районе аварии действуют организации многих союзных министерств и ведомств под руководством министров, ведущие ученые и специалисты, войсковые части Советской Армии и подразделения Министерства внутренних дел.
Огромную долю работы и ответственности взяли на свои плечи партийные, советские и хозяйственные органы Украины и Белоруссии. Самоотверженно и мужественно трудится коллектив эксплуатационников Чернобыльской атомной электростанции.
Что же произошло?
Как докладывают специалисты, в период планового вывода из работы четвертого блока мощности реактора внезапно возросли. Значительное выделение пара и последовавшая затем реакция привели к образованию водорода, его взрыву, разрушению реактора и связанному с этим радиоактивному выбросу.
Сейчас пока рано выносить окончательное суждение о причинах аварии. Предметом пристального рассмотрения правительственной комиссии являются все аспекты проблемы - конструкторские, проектные, технические, эксплуатационные. Разумеется, по итогам выяснения причин происшедшей аварии будут сделаны все необходимые выводы, приняты меры, исключающие повторение подобного.
Как я уже говорил, мы впервые столкнулись с такого рода чрезвычайным происшествием, когда потребовалось быстро обуздать опасную силу вышедшего из-под контроля атома и предельно ограничить масштабы аварии.
Серьезность обстановки была очевидной. Надо было срочно и компетентно оценить ее. И как только мы получили надежную первоначальную информацию, она стала достоянием советских людей, была направлена по дипломатическим каналам правительствам зарубежных стран.
На основе этой же информации стала развертываться и практическая работа по ликвидации аварии, ограничению ее тяжелых последствий.
Е сложившейся ситуации мы сочли наипервейшим долгом, долгом особой важности - обеспечение безопасности населения, оказание эффективной помощи пострадавшим. В считанные часы были эвакуированы жители поселка при станции, а затем, когда стало ясно, что имеется потенциальная угроза здоровью людей в прилегающей зоне, они также были перемещены в безопасные районы. Вся эта сложная работа требовала предельной быстроты, организованности и четкости.
И все же принятые меры не смогли уберечь многих людей. В момент аварии погибли два человека - Шашенок Владимир Николаевич - наладчик систем автоматики, Ходемчук Валерий Иванович - оператор АЭС. На сегодня 299 человек госпитализированы с диагнозом лучевой болезни разной степени тяжести. Семеро из них скончались. Остальным оказывается вся возможная помощь. Привлечены лучшие научные и медицинские силы страны, специализированные клиники Москвы и других городов. В их распоряжении - самые современные средства медицины.
От имени ЦК КПСС и Советского правительства выражаю глубокое сочувствие семьям, родственникам погибших, трудовым коллективам, всем, кто пострадал от этой беды, кого постигло личное горе. Советское правительство позаботится о семьях погибших и пострадавших.
Самой высокой признательности заслуживают жители районов, которые сердечно приняли эвакуированных. Они восприняли несчастье соседей как свое собственное, в лучших традициях нашего народа проявили чуткость, отзывчивость и внимание.
В адрес ЦК КПСС и Советского правительства идут тысячи и тысячи писем, телеграмм советских людей, а также зарубежных граждан, которые выражают сочувствие и поддержку пострадавшим. Многие советские семьи готовы взять детей на летнее время, предлагают материальную помощь. Имеется немало просьб о направлении для выполнения работ в районе аварии.
Эти проявления человечности, подлинного гуманизма, высокой нравственности не могут не волновать каждого из нас.
Помощь людям, повторяю, остается нашей первейшей задачей.
Одновременно с этим на самой станции и прилегающей территории проводится энергичная работа по ограничению масштабов аварии. В тяжелейших условиях удалось погасить пожар, предотвратить его распространение на другие энергоблоки. Персонал станции обеспечил остановку трех других реакторов и перевод их в безопасное состояние. Они находятся под постоянным контролем.
Суровый экзамен держали и держат все - пожарные, транспортники, строители, медики, специальные части химзащиты, вертолетчики и другие подразделения Министерства обороны, Министерства внутренних дел.
В этих сложных условиях многое зависело от правильной научной оценки происходящего, так как без этого нельзя было бы выработать и применить эффективные меры по борьбе с аварией и ее последствиями. С этой задачей успешно справляются наши крупные ученые Академии наук, ведущие специалисты союзных министерств и ведомств, Украины и Белоруссии.
Люди действовали и продолжают действовать, прямо скажу, героически, самоотверженно. Думаю, у нас еще будет возможность назвать имена этих отважных людей и оценить их подвиг по достоинству.
С полным основанием могу сказать - при всей тяжести случившегося ущерб оказался ограниченным в решающей мере благодаря мужеству и мастерству наших людей, их верности своему долгу, слаженности действий всех, кто принимает участие в ликвидации последствий аварии.
Эта задача, товарищи, решается не только в районе самой атомной электростанции, но и в научных институтах, на многих предприятиях страны, которые обеспечивают всем необходимым тех, кто непосредственно ведет нелегкую и опасную борьбу с аварией.
Благодаря принятым эффективным мерам сегодня можно сказать - худшее позади. Наиболее серьезные последствия удалось предотвратить. Конечно, под случившимся рано подводить черту. Нельзя успокаиваться. Впереди еще большая, продолжительная работа. Уровень радиации в зоне станции и на непосредственно прилегающей к ней территории сейчас еще остается опасным для здоровья людей.
Поэтому первоочередной задачей на сегодняшний день являются работы по ликвидации последствий аварии. Разработана и осуществляется широкая программа дезактивации территории электростанции и поселка, зданий и сооружений. Для этого сосредоточены необходимые людские и материально-технические ресурсы. В целях предотвращения радиационного загрязнения водного бассейна проводятся мероприятия как на самой станции, так и на прилегающей территории.
Организации метеослужбы ведут постоянное наблюдение за радиационной обстановкой на земле, на воде и в атмосфере. Они оснащены необходимыми техническими средствами, используют специально оборудованные самолеты, вертолеты и пункты наземного контроля.
Совершенно ясно: вся эта работа займет немало времени, потребует немалых сил. Она должна проводиться планомерно, тщательно и организованно. Надо привести эту землю в состояние, абсолютно безопасное для здоровья и нормальной жизни людей.
Не могу не остановиться еще на одной стороне этого дела. Я имею в виду реакцию за рубежом на то, что произошло в Чернобыле. В мире в целом, и это следует подчеркнуть, с пониманием отнеслись к постигшей нас беде и нашим действиям в этой сложной обстановке.
Мы глубоко благодарны друзьям из социалистических стран, проявившим солидарность с советским народом в трудный момент. Мы признательны политическим и общественным деятелям других государств за искреннее со чувствие и поддержку.
Мы выражаем добрые чувства зарубежным ученым и специалистам, которые проявили готовность оказать содействие в преодолении последствий аварии. Хочу отметить участие американских медиков Р. Гейла и П. Тарасаки в лечении больных, а также поблагодарить деловые круги тех стран, которые быстро откликнулись на нашу просьбу о закупке некоторых видов техники, материалов, медикаментов.
Мы должным образом оцениваем объективное отношение к событиям на Чернобыльской атомной электростанции со стороны Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и его генерального директора Ханса Бликса.
Иными словами, мы высоко ценим сочувствие всех, кто с открытым сердцем отнесся к нашей беде и нашим проблемам.
Но нельзя оставить без внимания и политической оценки и то, как встретили событие в Чернобыле правительства, политические деятели, средства массовой информации некоторых стран НАТО, особенно США. Они развернули разнузданную антисоветскую кампанию. О чем только ни говорилось и ни писалось в эти дни - о "тысячах жертв", "братских могилах погибших", "вымершем Киеве", о том, что "вся земля Украины отравлена и т. д. и т. п.
В общем, мы столкнулись с настоящим нагромождением лжи - самой бессовестной и злопыхательской. И хотя неприятно упоминать обо всем этом, но надо. Надо, чтобы международная общественность знала, с чем нам пришлось столкнуться. Надо для того, чтобы ответить на, вопрос: чем тс на самом деле была продиктована эта в высшей степени аморальная кампания? Ее организаторов, конечно же, не интересовали ни истинная информация об аварии, ни судьбы людей в Чернобыле, на Украине, в Белоруссии, в любом другом месте, любой другой стране. Им нужен был повод для того, чтобы, уцепившись за него, попытаться опорочить Советский Союз, его внешнюю политику, ослабить воздействие советских предложений по прекращению ядерных испытаний, по ликвидации ядерного оружия и одновременно смягчить растущую критику поведения США на международной арене, их милитаристского курса.
Если говорить начистоту, некоторые западные политики преследовали вполне определенные цели: перекрыть возможности выравнивания международных отношений, посеять новые семена недоверия и подозрительности к социалистическим странам.
Все это отчетливо проявилось и на встрече руководителей "семерки", проходившей недавно в Токио. О чем поведали они миру, о каких опасностях предупредили человечество? О Ливии, бездоказательно обвиненной в терроризме, а еще о том, что Советский Союз, оказывается, "недодал" им информации об аварии в Чернобыле. И ни слова о самом главном: как прекратить гонку вооружений, как избавить мир от ядерной угрозы. Ни слова в ответ на советские инициативы, па наши конкретные предложения о прекращении ядерных испытаний, избавлении человечества от ядерного и химического оружия, сокращении обычных вооружений.
Как все это понимать? Невольно складывается впечатление, что лидеры капиталистических держав, собравшиеся в Токио, хотели использовать Чернобыль как повод для того, чтобы отвлечь внимание мировой общественности от этих не удобных для них, но таких реальных и важных для всего мира проблем.
Авария на Чернобыльской станции, реакция на нее стали своего рода проверкой политической морали. Еще раз обнажились два разных подхода, две разные линии поведения.
Правящие круги США и их наиболее усердные союзники - среди них я бы особо отметил ФРГ - усмотрели в происшествии лишь очередную возможность поставить дополнительные преграды на пути развития и углубления и без того трудно идущего диалога между Востоком и Западом, оправдать гонку ядерных вооружений. Мало того, была сделана попытка вообще доказать миру, что переговоры, тем более соглашения с СССР невозможны, и дать тем самым "зеленый свет" дальнейшим военным приготовлениям.
Мы восприняли эту трагедию совсем по-другому. Мы понимаем: это еще один удар колокола, еще одно грозное предостережение о том, что ядерная эпоха требует нового политического мышления и новой политики.
Это еще больше укрепило нас в убеждении, что внешнеполитический курс, выработанный XXVII съездом КПСС,
верен, что наши предложения о полной ликвидации ядерного оружия, прекращении ядерных взрывов, создании всеобъемлющей системы международной безопасности отвечают тем неумолимо строгим требованиям, которые предъявляет к политическому руководству всех стран ядерный век.
Что же касается "недостатка" информации, вокруг чего развернута специальная кампания, причем политического содержания и характера, то вопрос этот является в данном случае надуманным. И что это так, подтверждает следующее. У всех в памяти то, что американским властям понадобилось десять дней, чтобы проинформировать собственный конгресс, и месяцы, чтобы поставить в известность мировое сообщество о том, какая трагедия произошла на АЭС "Тримайл айленд" в 1979 году.
Как поступили мы, я уже сказал.
Все это дает возможность судить о том, кто и как относится к информированию собственного народа и зарубежных стран.
Но суть дела - в другом. Мы считаем, что авария на Чернобыльской, равно как и аварии на американских, английских и других атомных станциях, ставит перед всеми государствами очень серьезные вопросы, которые требуют ответственного отношения.
Сегодня в различных странах мира работают более 370 атомных реакторов. Это реальность. Будущее мировой экономики трудно представить без развития атомной энергетики. В нашей стране сейчас действуют 40 реакторов общей мощностью свыше 28 миллионов киловатт. Как известно, мирный атом приносит немало пользы человечеству.
Но, разумеется, все мы обязаны действовать с еще большей осмотрительностью, сконцентрировать усилия науки и техники на обеспечении безопасного освоения великих и грозных сил, заключенных в атомном ядре.
Для нас непререкаемый урок Чернобыля состоит в том, что в условиях дальнейшего развертывания научно-технической революции вопросы надежности техники, ее безопасности, вопросы дисциплины, порядка и организованности приобретают первостепенное значение. Нужны самые строгие требования везде и во всем.
Далее. Мы считаем необходимым выступить за серьезное углубление сотрудничества в рамках Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). О чем можно было бы подумать?
Первое. Создать международный режим безопасного развития ядерной энергетики на основе тесного сотрудничества всех государств, занимающихся атомной энергетикой. В рамках такого режима необходимо наладить систему оперативного оповещения и предоставления информации в случае аварии и неполадок на АЭС, в особенности, когда это сопровождается выходом радиоактивности. В равной мере требуется отладить международный механизм, как на двусторонней, так и многосторонней основе, в целях быстрейшего оказания взаимной помощи при возникновении опасных ситуаций.
Второе. Для обсуждения всего этого комплекса вопросов было бы оправданным созвать высокоавторитетную специальную международную конференцию в Вене под эгидой МАГАТЭ.
Третье. Учитывая, что МАГАТЭ было создано еще в 1957 году и его ресурсы и штаты не соответствуют уровню развития современной ядерной энергетики, было бы целесообразным повысить роль и возможности этой уникальной международной организации. Советский Союз готов к этому.
Четвертое. По нашему убеждению, к мерам по обеспечению безопасного развития мирной ядерной деятельности необходимо более активно подключить ООН и такие ее специализированные учреждения, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП).
При всем этом нельзя забывать, что в нашем взаимозависимом мире существуют, наряду с проблемами мирного атома, проблемы атома военного. Это сегодня - главное. Авария в Чернобыле еще раз высветила, какая бездна разверзнется, если на человечество обрушится ядерная война. Ведь накопленные ядерные арсеналы таят в себе тысячи и тысячи катастроф, куда страшнее чернобыльской.
В условиях, когда внимание к ядерным вопросам обострилось, Советское правительство, взвесив все обстоятельства, связанные с безопасностью своего народа и всего человечества, приняло решение продлить свой односторонний мораторий на ядерные испытания до 6 августа нынешнего года, то есть до той даты, когда более 40 лет назад на японский город Хиросима была сброшена первая атомная бомба, что повлекло за собой гибель сотен тысяч людей.
Мы вновь призываем Соединенные Штаты со всей ответственностью взвесить меру опасности, нависшей над человечеством, и прислушаться к мнению мирового сообщества. Пусть те, кто стоит во главе США, делом продемонстрируют свою заботу о жизни и здоровье людей.
Я подтверждаю свое предложение президенту Рейгану встретиться безотлагательно в столице любого европейского государства, которое будет готово нас принять, или, скажем, в Хиросиме, и договориться о запрете ядерных испытаний.
Ядерный век властно требует нового подхода к международным отношениям, объединения усилий государств различных социальных систем во имя прекращения гибельной гонки вооружений и радикального улучшения мирового политического климата. Тогда расчистятся широкие горизонты плодотворного сотрудничества всех стран и народов. В выигрыше от этого будут все люди Земли!